Кластовое общество
Колыбель малотоннажного флота
— В России сейчас зарегистрировано 1,5 миллиона маломерных суден, на учет ежегодно ставится 150 тысяч новых, — рассказывает один из инициаторов создания судостроительного кластера, руководитель ChuDo Group Игорь ЧУРАКОВ. — По количеству суден на человека мы уже подошли к Европе. К сожалению, почти все яхты к нам ввозят из-за рубежа. Они сделаны из стеклопластика, с глубоким килем и рассчитаны на Средиземный или Атлантический океаны, а у нас реки, водохранилища, озера.
Игорь Чураков считает, что развитие малотоннажного судостроения в Воронеже — перспективная идея. Для ее реализации у нас есть:
Компании, которые совместно могут наладить производство малотоннажных суден. Например, входящие в формирующийся кластер «Спецполимермаш» (выпуск оборудования для работы с термопластиком), «Монопрофилен» (производит корпусный материал из эмвилена) и Воронежский вентиляторный завод (создание и монтаж систем вентиляции).
Наличие собственной разработки, которая может стать конкурентным преимуществом продукции, выпускаемой кластером.
— На данный момент полиэтилен высокой плотности — лучший корпусный материал для яхт в мире, — объясняет Игорь Чураков. — Но максимальная длина таких суден равняется шести метрам. Мы в 2000 году изобрели эмвилен. Это материал на основе полиэтилена, который позволяет делать суда длиной хоть пятьдесят метров.
Наличие мест для создания комплексов марин (стоянок для яхт, предлагающих спектр услуг от ремонта и заправки до кафе).
— В Питере люди гонят свои суда в Финляндию на зимний сезон и платят за это по 30 тысяч евро, — рассказывает Игорь Чураков. — В Центральной России таких мест в принципе нет. Но только если вдоль нашего Дона создать систему марин, у нас будет великолепное место, куда яхты будут перегоняться и из соседних областей, и даже из того же Краснодара.
Возможно, малотоннажное судостроение — действительно перспективное направление для нашей области. В конце концов, Воронеж — колыбель русского флота. Но в целом этот факт показывает, что возможность формирования кластеров примеряется сейчас ко многим отраслям воронежской экономики. Однако всегда ли их создание оправдывает себя?
Кластер газа.
Пока не сложилось
Кластер производителей нефтегазодобывающего и химического оборудования стал первым анонсированным подобным проектом в Воронежской области. Сейчас он включает в себя 17 предприятий, в том числе такие крупные, как «Космос-Нефть-Газ», «Гидрогаз», «Турбонасос» и Грибановский машиностроительный завод. Предполагалось, что кластер сможет делать совместные предложения крупным заказчикам, таким как «Газпром» и «Роснефть», и за счет этого выигрывать тендеры, которые предприятия не потянули бы поодиночке. Однако ожидания не оправдались.
— Нас пригласили в кластер от совета промышленников и предпринимателей Воронежской области, — вспоминает генеральный директор завода «Автолитмаш» Валерий ШИМАРОВ. — Мы сначала с оптимизмом восприняли этот проект, но в итоге оказалось, что польза от него равна нулю.
По мнению Валерия Шимарова, в нефтегазовой отрасли Воронежа пока не сложились условия для успешной работы кластера.
Во-первых, в Воронежской области нет материнской компании, вокруг которой может возникнуть сеть менее крупных предприятий.
— Для нормальной работы кластера необходима компания-потребитель, для которой остальные предприятия производят отдельные продукты или технологические операции, — объясняет Валерий Шимаров. — Классический пример — это Toyota, вокруг которой собраны 11 тысяч компаний. В воронежской нефтегазовой промышленности условий для такой кооперации нет, хотя в будущем ситуация может измениться к лучшему.
Во-вторых, даже объединившись, воронежские компании не смогли бороться за крупные тендеры. В нефтегазовой промышленности сложились условия, когда крупные компании работают в условиях не рыночной конкуренции, а собственной монополии. Для них не играет большой роли соотношение цены и качества исполнения заказа, поэтому получение тендеров в первую очередь зависит от личных связей сотрудников предприятий с конкретными людьми в отделе заказчика, занимающимися комплектацией.
— Преодолеть порог, отделяющий компании от возможности бороться за заказы крупных газовых и нефтяных монополистов, очень сложно, — рассказывает Валерий Шимаров. — Если бы у нас была местная компания, способная, скажем так, проложить к ним путь, кластер смог бы консолидированно побороться за тендеры. У нас пока таких возможностей нет, слишком высока планка барьера. Это третья причина провала нефтегазового кластера.
Кластер пытался делать шаги в этом направлении — в частности, предлагал свои услуги представителям «Газпрома» и «Роснефти». Но эта работа не дала результата.
— Приехали представители «Газпрома», — рассказывает Валерий Шимаров. — Сказали, что заказы меньше миллиона долларов их вообще не интересуют. Кроме того, тендеры на поставку они формируют в виде системы лотов. И в каждом лоте множество позиций. При такой системе огромное преимущество получает поставщик, который отлично знает конъюнктуру рынка, имеет контакт с отделом комплектации и представляет, какой спектр продукции будет в лоте. Чужим там, по большому счету, не место.
ИТ-кластер. Перспектива есть
Кластер, который, по мнению экспертов, действительно способен стать мощным инструментом развития предприятий, можно создать в IT-отрасли.
Первые шаги в эту сторону уже сделаны. 6 октября Ассоциация предприятий информационно-коммуникативных технологий (ИКТ) Воронежской области, ВГУ, ВГАСУ и ВГТУ на заседании инициативной группы приняли решение создать рабочую группу по формированию регионального IT-кластера.
Что же позволяет сделать предположение о перспективности развития IT-кластера в Воронежской области?
Первая предпосылка. В Воронеже сильная по российским мерками IT-отрасль.
— У нас очень мощная отрасль, особенно в сегментах разработки программного обеспечения и IT-услуг, — рассказывает председатель правления Ассоциации предприятий ИКТ Владимир Журавлев. — По данным питерского партнерства производителей программного обеспечения «РУССОФТ», Воронеж занимает 4-5-е место в России по экспорту программного обеспечения. Совокупный годовой оборот 15 компаний, входящих в нашу ассоциацию (это не только софтверные компании, но и компании, занимающиеся оказанием IT-услуг, производством и продажей компьютерной техники), составляет около 7,5 млрд рублей. А оборот всех воронежских IT-компаний, по нашим подсчетам, примерно в четыре раза выше.
Вторая предпосылка. В Воронеже готовят квалифицированных IT-специалистов. Об этом DF подробно писал в материале «Серенада Силиконовой долины» в июне 2007 года.
Третья предпосылка. Экспортоориентированность воронежской IT-отрасли. Уже сейчас, по оценке Владимира Журавлева, до 90% программного обеспечения, произведенного в Воронеже, идет на экспорт. Нужно грамотно развивать это направление: заявить на внешних рынках, что в Воронеже есть пул компаний, обладающих командами IT-специалистов и технологиями, способных выполнять серьезные заказы. Другими словами, необходимо заниматься маркетингом воронежской ИТ-отрасли и продажами на внешних рынках: эту задачу лучше всего решать централизованно, в рамках кластера.
При этом директор одной из местных IT-компаний добавил, что важное значение для зарубежных заказчиков будет иметь то, что кластер поддержан государством. По его словам, зарубежные компании охотно размещают заказы в России и часто привлекают фрилансеров, но при этом вынуждены принимать все риски работы с программистами-одиночками (не выполнил задание в срок, перестал отвечать на почту и на звонки и т. п.). Если же исполнителями будут члены кластера, поддержанного государством, то, по мнению эксперта, это будет своеобразная гарантия для заказчиков, что они имеют дело с серьезной организацией и работа будет выполнена.
При этом, несмотря на свои сильные стороны, воронежская IT-отрасль сталкивается с серьезной проблемой: компаниям приходится браться за заказы с маленьким вознаграждением.
— Существует два возможных направления развития разработки программного обеспечения в Воронежской области, — рассказывает Владимир Журавлев. — Во-первых, работа в интересах зарубежных клиентов, экспорт сырья — рабочих рук программистов. Идеи и вся связанная с ними добавленная стоимость в этом случае принадлежат заказчику. Это направление сейчас превалирует. Разница в стоимости заказов в зависимости от известности фирмы и уровня сертификата качества здесь колеблется от 25 до 100 долларов за человеко-час. Второй путь — в стимулировании возникновения фирм, которые занимаются инициативной разработкой ПО. В этом случае вся добавленная стоимость и налоги формируются у них. Но существуют риски, связанные с продвижением продукции. Пути и способы государственного стимулирования этих двух направлений должны различаться. Если правительство Воронежской области видит потенциал в отрасли разработки программного обеспечения, то необходимо предпринять шаги в сторону развития именно сектора инициативной разработки ПО.
Впрочем, это тема для отдельного исследования.
Ты — мне, я — тебе
Давайте посмотрим, как может работать IT-кластер. Вот ключевые направления.
Развивать горизонтальные связи между компаниями. Формирование IT-кластера помогает наладить кооперацию входящих в него членов, в частности в объединении усилий для реализации общих проектов. Подробно об этом можно прочитать в репортаже из новосибирского IT-кластера на стр. 30.
Директор воронежской IT-компании рассказывает, как месяц назад к нему обратились коллеги из компании-разработчика с просьбой предоставить на время нескольких сотрудников. Директор дал отказ. И не только потому, что сам в это время сдавал проект, но и потому, что, по его словам, не представляет, каким должен быть механизм аренды сотрудников. Как получить гарантию, что арендованные специалисты вернутся, а не останутся на новом месте работы?
— Я бы хотел, чтобы кластер разработал четкие юридические и другие правила действий в таких ситуациях, — говорит эксперт.
Однако воронежский нефтегазовый кластер во многом тоже создавался для объединения компаний и реализации собственных проектов. Почему то, что не получилось в нефтегазовой отрасли, может получиться в IT?
— IT — совершенно другой случай, — считает Валерий Шимаров. — Здесь не нужно материнское предприятие. В этой отрасли у каждой компании свой достаточно узкий сектор рынка. И взаимодействие друг с другом они строят не потому, что поодиночке не могут выполнить объемы поставок, а потому, что взаимодополняют друг друга и за счет этого становятся мощнее.
Стимулировать поддержку местного производителя государством. Органы власти не имеют права давать преференции отдельным компаниям, но в случае создания кластера региональное правительство получит возможность оказывать поддержку сразу целой отрасли.
— У нас есть много разработок, которые могли бы пригодиться региону, — рассказывает Владимир Журавлев. — Всевозможные электронные услуги, проекты, которые помогли бы в том числе и другим создающимся в нашей области кластерам. Если бы государство платило за эти разработки, то мы бы создавали наш собственный, местный программный продукт.
Помогать компаниям с продвижением.
— Мы думаем о том, чтобы открыть представительство воронежского кластера в США, — рассказывает Владимир Журавлев. — Это не только облегчит получение заказов из-за рубежа, но и отлично скажется на имидже как нашего кластера, так и региона. Поднимется статус — поднимется стоимость человеко-часа. Кроме того, мы планируем открыть в Воронеже отделения Института управления качеством (Russian Federation Quality Assurance Institute Chapter), которые будут осуществлять сертификацию IT-компаний по методологии СММI. Наличие у разработчиков сертификата качества высокого уровня будет способствовать повышению стоимости заказов у зарубежных клиентов.
Создать инфраструктуру для ИТ-компаний. В Воронежской области создается Центр обработки данных — специализированный комплекс, в котором размещается серверное оборудование для хранения и обработки огромных массивов данных. Часть мощностей ЦОДа планируется отдать под нужды регионального правительства, часть — под коммерческие нужды. В нем будут располагаться единая региональная информационная система «Электронное Черноземье», процессинговый центр по обслуживанию универсальных электронных карт, системы управления документооборотом, системы для видеоконференц-связи, электронные хранилища баз данных. Если члены IT-кластера получат льготный доступ к ЦОДу, они смогут существенно сократить издержки на содержание инфраструктуры (например, тех же вычислительных мощностей). В первую очередь это важно для малого бизнеса, впрочем, воронежская IT-отрасль в основном и состоит из небольших компаний.
Точно так же для IT-компаний важно иметь возможность арендовать офисы по льготной цене. Это была бы существенная поддержка для разработчиков.
— Ряд этих возможностей уже прописан в действующих законах, — рассказывает Владимир Журавлев. — Только что-то описывает деятельность технопарков, что-то — бизнес-инкубаторов, что-то — особых экономических зон. Кластер может все это собрать в себе.
По мнению Владимира Журавлева, в случае создания кластера Воронежская область получит как минимум:
во-первых, увеличение налоговых поступлений;
во-вторых, укрепление имиджа региона;
в-третьих, качественное исполнение региональных проектов в сфере информационных технологий.
Подробнее о том, что дает бизнесу и региону создание IT-кластера, также можно прочитать в репортаже из Новосибирска.
Проблема выбора
Кластеры, несомненно, могут стать мощным инструментом развития воронежской экономики. Но необходимо учитывать, что результат они могут дать далеко не во всех отраслях. Важно понять, где создание кластера по-настоящему необходимо, и сосредоточиться на этих направлениях.