Новости
О том, какой процент населения России пользуется интернетом вещей, насколько заинтересованы им ученые и бизнесмены, отделу науки «Газеты.Ru» рассказал Игорь Богачев — вице-президент, исполнительный директор кластера информационных технологий Фонда «Сколково».
— Несмотря на то, что концепция интернета вещей существует уже давно, многие люди до сих пор слабо представляют, что это такое на практике. Можете привести примеры «практического» воплощения интернета вещей?
Игорь Богачев. Фото: Sk.ru
— В современном мире живет примерно 6 млрд человек, чуть больше. И на всех нас приходится примерно 500 млн устройств, так или иначе подключенных к интернету. В принципе, это не очень большая цифра — по оценкам экспертов, население Земли к 2020 году увеличится до 7 млрд, а вот количество устройств, подключенных к интернету, достигнет 50 млрд. И это — по консервативным прогнозам. По самым смелым, которые я слышал от мировых экспертов — это 200 млрд устройств.
Вопрос: а что это вообще за устройства и как они будут влиять на жизнь обычных людей? Эти устройства — большинство из тех, что работают сегодня в режиме «оффлайн» — начиная от «умных часов», «умных браслетов», «умных чайников», «умных пылесосов» до «умного транспорта», подключенного к интернету, датчиков ЖКХ, светофоров. Если говорить про промышленность — почти все устройства, станки на заводах будут подключены к интернету, роботизированы.
А в целом понятие интернета вещей состоит из 4 больших блоков.
— Можете пояснить, каких?
— Во-первых, это сами устройства, которые подключаются к интернету либо самостоятельно, либо с помощью вмонтированных в них чипов или сенсоров. Во-вторых, это — системы передач информации от устройств к хранилищам данных. В-третьих — программные платформы для сбора и анализа информации. В-четвертых — программные приложения, которые позволяют из неструктурированной информации получить полезные данные, принять необходимое решение, передаваемое назад или на другое устройство — «вещи» будут взаимодействовать между собой.
На практике самое понятное применение интернета вещей — это «умный дом»: например, комплекс датчиков, который позволяет оценить освещенность помещения и температуры внутри здания и за окном. Этот комплекс позволит управлять системой кондиционирования, вентиляции и света.
— А можете привести еще один пример?
— Да, конечно. Предположим, когда вы выходите из квартиры и закрываете за собой дверь – в вашей квартире автоматически гаснет свет для того, чтобы вы экономили электроэнергию. Или, например, после того как вы войдете в загородный дом или даже приблизитесь к нему, комплекс датчиков «заставит» подняться температуру в системе отопления. То есть, когда вы отсутствуете, вы экономите на оплате электроэнергии или топлива.
В общем, интернет вещей — это не что-то абстрактное, это очень конкретное применение в нашей с вами жизни, дающее, в том числе, и экономический эффект.
— А какой процент населения в России пользуется интернетом вещей?
— Небольшой. Умные дома есть у единиц. Однако «умный город» касается всех. В Москве, например, на электронных табло остановок общественного транспорта указывается, через сколько приедет тот или иной автобус. Это — проявление интернета вещей. Остановки и общественный транспорт, подключенные к интернету, позволяют измерить среднюю скорость и предоставить информацию о том, как быстро к вам приедет автобус, троллейбус или трамвай.
Мне кажется, для личных задач процентов 10 населения пользуется интернетом вещей. А вот что касается интернета вещей, доступного через государственные услуги и услуги частных компаний, — примерно половина населения, сами того, возможно, и не подозревая.
— Как сделать так, чтобы еще больше людей приобщились к интернету вещей?
— Интернет вещей — это развивающаяся отрасль, которая нуждается в элементарном структурировании. На сегодняшний день не хватает технологий, которые могли бы подключить все вещи к интернету. Так что есть технологическое ограничение. У нас есть проблема — наши датчики воды в домах, например, не подключены к интернету. Как только массово появятся датчики, оборудованные чипом — все станет проще.
На сегодняшний день не существует единого протокола для всех вещей. Поэтому мы, в частности, в «Сколково» создали ассоциацию интернета вещей, которая объединяет основных крупных потребителей и стартапы, которые создают новые вещи и платформы. Таких компаний в кластере информационных технологий «Сколково» более 50. Мы вместе хотим определить и согласовать универсальный протокол, который облегчит подключение вещей к интернету.
Как созданных в России, так и за её пределами.
— Как вы считаете, в каких отраслях интернет вещей будет развиваться в первую очередь?
— Во-первых, это «умный дом» — все, что связано с «умными» дверными устройствами, замками и осветительными приборами. Во-вторых, «носимые устройства» — всё, что мы носим на себе. Это — «умные часы», «фитнес-браслеты», «умные очки», устройства дополненной реальности. В-третьих — это «умный город» — «умные» камеры слежения, приборы освещения, «умная полиция»…
— «Умная полиция»?
— Все просто: представьте ночной перекресток. Когда водители видят, что никого нет, то, бывает, проезжают и на красный свет. А если мы установим на перекрестке камеру, то узнаем номера нарушителей.
Кстати, еще интернет вещей может препятствовать террористической угрозе. Камеры, установленные над входом в вокзалы и аэропорты и подключенные через интернет, замечают, когда в здание массово входят люди, например, скрывающие лица за темными очками или с нестандартными предметами. Специальное программное обеспечение в состоянии распознать угрозу и автоматически направить предупреждающий сигнал службе охраны.
— Насколько заинтересованы интернетом вещей ученые? А бизнесмены?
— Конечно, заинтересованы сильно. Потому что сейчас интернет вещей — это огромный рынок. 50 млрд устройств нужно объединить между собой! Ученым нужно учить вещи «говорить друг с другом». И бизнес активно интересуется и вкладывается в интернет вещей. Если 5-7 лет назад было модно обсуждать «big data», то сейчас также популярно обсуждать интернет вещей, инвестировать в эти технологии.
— А расскажите, пожалуйста, о сотрудничестве с коллегами из других стран. Больше всего взаимодействуете, наверное, с американцами?
— Рынок информационных технологий не имеет географических границ. Поэтому неверно говорить, что мы сотрудничаем с какой-то одной страной. В мае, например, в «Силиконовой долине» состоится IT-конгресс, на который приедут инвесторы, пользователи.
Осень такой же конгресс пройдет в Испании. В декабре прошлого года компании собирались в ОАЭ. Это горячая тематика, она интересует всех.
— А вы лично никогда не думали, что достигли бы больших успехов, работая за рубежом?
— Вы знаете, это неблагодарное занятие — гадать о том, что уже прошло. Но вообще по ряду направлений в России работать намного перспективнее.
— Почему?
— Потому что у нас ниже конкуренция. В России предпринимательский дух не так сильно развит. Среднестатистический человек скорее хочет работать в крупных компаниях и иметь стабильный доход. У большинства молодых и образованных россиян нет амбиций развивать собственный высокотехнологичный бизнес. А в США — обратная ситуация.
Только в «Силиконовой долине», согласно ресурсу AngelList, — десять тысяч стартапов в области информационных технологий.
— А почему молодежь в России не сильно заинтересована в создании собственного бизнеса?
— На мой взгляд, это связано с общей культурой. Всех воспитывали родители, которые выросли в СССР, когда заниматься предпринимательством было не принято и даже опасно. Кроме того, в школах и университетах у нас особо не продвигают идеологию предпринимательства. Преподаватели в массе своей скорее теоретики данного вопроса. Но люди, у которых есть амбиции предпринимательства, идут и создают собственный высокотехнологичный бизнес. И «Сколково» может их в этом поддержать. На сегодня мы уже помогаем более, чем 1400 компаний.
Первоисточник: gazeta.ru